Сохранить как

Что Евросоюз делает для спасения российской деревни

photo
Наталья Корченкова
photo
Фото: Кристина Кормилицына/ Коммерсантъ

Кенозерский национальный парк — ​заповедник на севере России — ​появился на территории Архангельской области в начале 1990-х годов. Здешние же деревни с более чем вековой историей продолжают пустеть и вымирать. Директор парка Елена Шатковская считает своей главной задачей сохранение жизни в деревне. Вовлекать местных жителей в спасение культурного наследия Русского Севера, развитие туризма и малого предпринимательства в последние годы помогает и Евросоюз, выделяя Кенозерью гранты.

Деревни и поселки рассыпаны по берегам Кенозера. Вершинино — ​самая крупная из них, она же туристический центр Плесецкого сектора национального парка. Добраться сюда нелегко: из областного центра Архангельска на автомобиле ехать пять сотен километров, из Москвы — ​вдвое больше. Ближайшую железнодорожную станцию — ​в Плесецке — ​от Вершинино отделяет 180 км грунтовой дороги. Но посмотреть здесь есть на что: первозданная северная флора и фауна, зеркальная гладь озера, алые закаты. Кроме того, в кенозерских деревнях сохранились культовые памятники деревянного зодчества XVIII–XIX веков — ​часовни с уникальным внутренним убранством: «небесами» на потолках.

В Вершинино есть школа и детский сад (всего в них ходят около 50 детей), несколько небольших продуктовых магазинчиков («спиртное в долг не отпускаем»), гостиница с четырьмя душевыми (больше душа в радиусе пары сотен километров нет нигде — ​все топят бани). Не так давно стабильно стала работать мобильная связь.

Постоянно в Вершинино живут около 200 человек. Лодка с мотором для них куда более популярное средство передвижения, чем автомобиль, — ​она есть в каждой семье, а то и не одна. До многих соседних населенных пунктов добираться по воде быстрее и удобнее, а иногда иначе просто невозможно — ​некоторые деревни окружены непроходимым лесом. К ужину местные жители могут отправиться на лодке порыбачить. Зимой пересаживаются на снегоходы.

Есть среди кенозерцев и настоящие знаменитости. Местный почтальон Алексей Тряпицын снялся в главной роли у Андрея Кончаловского. Фильм получил «Серебряного льва» Венецианского кинофестиваля. Тряпицын больше не почтальон, но по-прежнему живет в Вершинино& — ​возглавляет деревенский пост МЧС. Он охотно общается, добавляется в друзья на Facebook и предлагает сделать селфи. Москву и киностудию, куда он ездил на озвучку ленты, вспоминает с легкой опаской: «Все стеклянное, начинаешь говорить — ​там такое эхо!.. А сюда приезжаешь — ​душа развернулась!»

photo

Кенозеро строит мосты с ЕС

Жизнь кенозерских деревень трудно назвать безоблачной — ​многие из них уже просто прекратили свое существование. Это — ​общий тренд, но благодаря потенциалу Кенозерья здесь его можно переломить, считает директор парка Елена Шатковская. В развитии этого потенциала Кенозерскому национальному парку уже восемь лет помогает сотрудничество с представительством ЕС в России.

Больше всего, говорит директор, ей запомнился самый первый проект: «КенАрт — ​европейский культурный мост» (2009–2010 годы, 149 тыс. евро). В рамках проекта, например, был создан архитектурный парк «Кенозерские бирюльки»: построили уменьшенные в два раза копии историко-архитектурных памятников Кенозерья, ныне утраченных или находящихся в аварийном состоянии. Макеты жилых, культовых и хозяйственных построек иллюстрируют гармоничное сочетание разных типов сооружений. «Дети могут оценить красоту деревянного домостроения, представить, какая была жизнь. Это же была гармония, это был космос», — ​рассказывает Елена Шатковская. Памятники деревянного зодчества, к сожалению, гибнущая часть культуры, констатирует она: «Хотя мы находимся в ведении Минприроды, а не Минкульта, тем не менее мы взяли на свой баланс все расположенные в Кенозерье часовни и занимаемся их сохранением — ​консервацией, ремонтом, реставрацией».

Сложной темой директор парка называет и сохранение гражданской архитектуры: «Именно крестьянская архитектура была основой формирования русской культуры. Когда дома обшиваются сайдингом, окна меняются на пластиковые без всяких переплетов, вместе с этим процессом неизбежно разрушается деревня, разрушается среда». В рамках проекта «Деревянная архитектура в культурном ландшафте» (2013–2016 годы, 480 тыс. евро) Фонд поддержки памятников деревянного зодчества подготовил графические материалы, отражающие законодательные ограничения по землепользованию и застройке и рекомендации архитекторов. «Определено зонирование, регламент застройки, какие могут быть виды домов, уклон крыш, цветовые решения, отделочные материалы. Да, бывает, что нарушают, с кем-то мы судимся. Но постепенно понимание к людям приходит, ведь их деды и прадеды создавали красоту и гармонию без всяких официальных правил».

Благодаря финансовой поддержке — ​в том числе со стороны Евросоюза — ​удается таким образом сохранить уже имеющиеся постройки и памятники и вдохнуть в них новую жизнь. Один из последних проектов при поддержке ЕС — ​«Искры надежды для российских деревень» (2014–2016 годы, 489 тыс. евро). Он реализовывался сразу в нескольких российских регионах. Для жителей Кенозерья были организованы фестивали, мастер-классы и семинары, посвященные возрождению деревень и развитию малого бизнеса. 11 активных кенозерцев получили мини-гранты на общую сумму всего около 1,5 млн руб. Эти средства пошли на развитие сельских территорий: обустройство гостевых домов, сохранение народной культуры через возрождение традиционных праздников, промыслов и ремесел.

«Как попасть к Елене Викторовне?»

Елена Калитина руководит в деревне Вершинино студией «Жар-птица» — ​проводит уроки и мастер-классы по гончарному делу как для местных детей и школьников, так и для туристов. Одновременно работает экскурсоводом в местном музее, посвященном истории Кенозерья и Русского Севера. Елене — ​41, она родилась в соседнем поселке Поча, несколько лет прожила в Архангельске, но, получив приглашение работать в национальном парке, вернулась в Кенозерье.

Несколько лет назад Елена решила, что хотела бы открыть собственную мастерскую. Руководство парка ее поддержало. «Помогли составить бизнес-план мастерской, рассчитать нужный объем глины, заказать муфельную печь для обжига изделий», — ​рассказывает она. Так в Вершинино появилась немецкая печь Nabertherm с функцией регулировки температуры (стоимость около 150 тыс. руб.): «У прежней печи не было возможности регулировать температуру при обжиге, а это очень важно для керамики, чтобы изделие не треснуло. Сейчас делать утильный обжиг и глазурь стало очень удобно».

Сама гончарная мастерская пока на этапе строительства. «Уже есть сруб, но нужно бревна нарастить», — ​говорит Елена. Пока она работает в основном у себя дома — ​на гончарном круге превращает глиняную массу в тарелки, крынки, вазы, колокольчики, светильники; затем обжигает, покрывает глазурью. Часть изделий продает в местной лавке. Мастер-классы проводит в визит-центре парка. Дети под ее руководством своими руками лепят и расписывают, к примеру, народные игрушки — ​петушков, каргопольских ворон. «Это всегда было мое любимое занятие, — ​признается Елена Калитина. — ​Радуюсь, когда оно интересно и другим людям, когда они заражаются этим. Например, четыре года назад у меня на мастер-классе были туристы, а в этом году они приехали снова и стали спрашивать: как попасть к Елене Викторовне?»

1/9

Искры Надежды

Надежда Баева родилась и почти всю жизнь — ​с перерывом на учебу в Архангельском пединституте — ​живет в поселке Поча. Сейчас ей 53 года. Отработав 27 лет учителем физкультуры, Надежда вышла на пенсию. Вскоре умерла мама и родительский дом опустел. «Здесь этот дом стоит с 1969 года. Папа купил его в поселке Филипповское, и сюда его сплавляли по речке, — ​рассказывает она. — ​У меня стали спрашивать насчет продажи этого дома. Но я не хотела этого, потому что ходить потом мимо своего родного дома, мне кажется, прискорбно». Тогда Надежда предложила сотрудникам парка сдавать дом туристам — ​«не ради обогащения, а чтобы дом оживал, топился дровишками». Одновременно с заездом первых гостей, летом 2015 года, хозяйка подала заявку на участие в конкурсе грантов для обустройства гостевого дома. «Я не соглашалась до последней минуты, муж был против. Туристический центр ведь в Вершинино, а у нас в Поче никогда туризма не было», — ​вспоминает она.

На грант (около 150 тыс. руб.) поклеили свежие обои, переделали колодец, заменили забор, обновили крышу бани, перечисляет Надежда Баева. Также заказали яркие лоскутные покрывала для кроватей, занавески, приобрели электроплитку и маленький гостиничный холодильник. Так родительский дом Надежды стал гостевым домом «Александра». Была задача обустраивать его в деревенском стиле, но при этом не слишком лишать гостей современных удобств, объясняет она. Муж Надежды, по ее словам, вскоре понял: «люди едут, отдыхают» и «хочется выглядеть небесхозяйственником». Сама Надежда также съездила на Алтай, где обменялась опытом с другими малыми предпринимателями, узнала «юридические аспекты» руководства гостевыми домами.

Сейчас дом вмещает 5–6 посетителей одновременно, стоимость проживания — ​350 руб. в сутки. В гостевой книге уже больше десятка отзывов: «Дом просторный, светлый, чистый, уютный. Люди потрясающие! Обо всем можно договориться, даже о такси»; «Печка-лежанка спасла от боли в спине и простуды»; «Всем сюда, к Надежде Николаевне!» Один из отзывов на английском языке, его оставили гости из Норвегии. Заезжают погостить и зимой («В поселке потрясающие снеговики!»).

Для самой Надежды Баевой проект оказался стартовой ступенькой работы с туристами. «Мы сейчас сделали еще два турпродукта», — ​рассказывает она; оба связаны с изучением истории советского времени и представляют собой театрализованные представления — ​прием в пионеры и награждение за ударный труд на собрании местного лесопункта. С ее подачи поселковые дети увлеклись и тимуровским движением. Сама того не ожидая, участием в проекте «Искры надежды для российских деревень» Надежда Баева «зажгла» и односельчан: в Поче в последнее время открылось еще два гостевых дома, в плане — ​третий.

photo

Обитаемый остров

Валентина Егоровна Беляева — единственный житель деревни Подъельник помимо собаки Дружка и слепой кошки Асеньки. В шутку она называет Вершинино материком, а свою деревню — островом. На самом же деле это тоже часть большой земли, просто добраться сюда можно только по воде. В гостях у Валентины Егоровны — как совсем в старые времена: нет не только водопровода, но и электричества, зато есть колодец и русская печь. «В этом году посадила огород — капусту, картошку, помидоры, огурцы, свеклу, лук… — рассказывает Валентина Беляева. — Живность я больше не держу. Попробовала один год теленка держать, но не могу, по натуре мне всех жалко».

Валентине Егоровне — 71. Она родилась и выросла в двух километрах от Подъельника, в ныне исчезнувшей деревне Бояриново, где некогда жили 96 человек. «Упадок деревни начался еще с Первой мировой войны, но окончательно произошел в Великую Отечественную. Из нашей деревни на фронт ушли все мужики, а вернулся только один», — вспоминает она. В Архангельске Валентина Беляева выучилась на учителя физики и математики, но городскую жизнь не смогла полюбить больше деревенской и снова перебралась в Кенозерье. Десять лет работала в школе в Поче, еще двадцать заведовала там детским садом: «В то время было 400 детей в школе. А теперь вместе с детсадовцами — 50». После выхода на пенсию Валентина Егоровна с мужем вернулась в ее родовое гнездо. Построили новый дом совсем рядом с избой, возведенной ее предками в 1903 году.

Валентина Егоровна признается, что давно хотела восстановить старый дом. Но, когда узнала от сотрудников парка о конкурсе, первым делом подумала о своих племянниках, живущих в другой кенозерской деревне — Качикова Горка. «Я подумала — построить бы там овчарню, да можно было бы и туристов туда водить, и мясо иметь, — рассказывает Валентина Беляева. — Но не смогла племянников сагитировать. Они дали понять, что бесплатный сыр только в мышеловке». Тогда сотрудники парка посоветовали Валентине Егоровне самой попробовать получить грант: «Сказали: вот вы же туристов поите чаем, может, вам посуда, например, нужна?» Только тогда ей пришла в голову мысль об обустройстве в доме туристического приюта. «Конечно, я не ожидала, что мне дадут грант, — признается Валентина Беляева. — Но я хотела пример подать, что это не сыр в мышеловке, что можно получить деньги и что-то сделать».

1/14

Сумма гранта немногим превысила 100 тыс. руб., но позволила полностью реставрировать дом. «Здесь были голые стены, плохой пол — в общем, все столетней давности», — вспоминает она. Туристический приют Валентина Егоровна назвала «Робинзоны»: его гости смогут отдохнуть вдали от цивилизации. В доме были заменены сгнившие венцы сруба, перекрыта крыша, сложена печь, установлены двери и окна, сделали пол и потолок. Теперь на свежеотремонтированных 24 кв. м расположились прихожая, кухня и комната с двумя кроватями, плитка, работающая от газового баллона. Родственники Валентины Егоровны тоже подключились к восстановительным работам: стену на кухне, например, украшает тканый половичок с надписью «Кенозеро»: «Это старшая дочка Лена соткала. Внук приехал — облицевал печечку, — перечисляет хозяйка турприюта. — Я так радуюсь, когда сюда захожу, ребята». Работы вышли на финишную прямую только к концу лета этого года. Зимует Валентина Егоровна у дочки в Поче, так что полноценно открыть туристический приют планирует в следующем сезоне, а пока — с удовольствием принимает гостей на чай. Она надеется сохранить свою деревню. «Деревни пропадают и пропадают. А у меня голубая мечта, что сюда кто-то ко мне приедет, обоснуется и будет постоянно жить. И чтобы у этих людей дети были, и чтобы дети знали: мы тут будем жить всегда», — говорит она.

КОММЕНТАРИЙ
Елена Шатковская,
(директор Кенозерского национального парка)
«

Миссия парка и самая главная мысль любых наших проектов — вовлечение местного населения в деятельность парка и сохранение жизни в деревне. Все проекты реализуются вместе с жителями. Это Русский Север, здесь никогда не было крепостного права, татаро-монгольского нашествия, здесь истоки всей русской культуры. Парк позволяет в комплексе сохранять не только памятники, но и нематериальное наследие, и природное наследие, и человека как носителя этого наследия. Впрочем, парк одновременно и осложнил жизнь Кенозера: здесь все стало гораздо дороже, появилось очень много желающих из других городов выкупить здесь дома.

Мы многое сделали вместе с представительством Евросоюза в РФ. Они дали нам новых замечательных, уникальных партнеров. Валашский музей под открытым небом (Чехия), Machaon International (Словакия), кураторы со стороны ЕС — все это люди, которые нас обогатили. Надеюсь, что этот процесс взаимный. Но главное — нам удалось внедрить новые подходы в работе с местными жителями. В частности, это проекты мини-грантов. Люди ведь не просто получили деньги. Им нужно было осмыслить свою идею, определить задачи, цели, бюджетирование, наконец, реализовать проект. Они могут почувствовать не только гордость за то, что у них получилось, но еще и экономическую отдачу. Значит, они здесь останутся, будут развивать свой проект и, возможно, смогут передать его своим детям.