Евросоюз разворачивается лицом к публике

Дипломатично и публично

«Людям моего поколения совершенно очевидно счастье Европы, в которой на протяжении такого долгого времени сохраняется мир. Другой важный результат образования единой Европы в том, что это позволило многим странам — Греции, Испании, Португалии — завершить периоды диктатур. ЕС — это потрясающий инструмент мира и демократии», — заявил незадолго до саммита премьер Италии Паоло Джентилони. Впрочем, сам факт подобных высказываний говорит о том, что есть и те, кто тезис о «потрясающем инструменте» не разделяют. И именно поэтому особое значение приобретает деятельность ЕС в сфере публичной дипломатии.

У этого термина множество определений, но суть их сводится к одному — речь идет о системе различного рода диалогов с зарубежными обществами, а не госорганами других стран. В задачи публичной дипломатии входит и информирование, и отстаивание и защита европейской позиции и интересов. При этом для повышения осведомленности о Евросоюзе используются не традиционные средства дипломатии (когда беседы проводят, например, дипломаты и преимущественно за закрытыми дверями), а открытые, публичные каналы связи: через СМИ, через общение с влиятельными и уважаемыми в своих странах людьми, через интернет, социальные сети, семинары и конференции. Наконец, через привлечение гражданского общества и широких слоев населения — все эти примеры приводятся в том числе в справочнике, выпущенном для представительств ЕС за рубежом в 2012 году.

По словам профессора кафедры дипломатии МГИМО Татьяны Зоновой, «публичная политика в ЕС чрезвычайно развита, ей уделяется много внимания». «Европейцы делают все для того, чтобы влиять на позиции общественности, продвигать интересы, устанавливать диалог с гражданами, институтами, СМИ», — говорит собеседница «Ъ». Она отмечает, что «особенностью публичной дипломатии Евросоюза исторически было то, что она была направлена, прежде всего, на самих участников объединения». «Лидеры ЕС должны были доказать, что ценности Евросоюза, его цели и задачи действительно отвечают интересам стран, которые в него вступили, — рассказывает Татьяна Зонова. — В этом плане проводилась большая разъяснительная работа — например, в каждой стране-члене ЕС действовало информационное представительство, сотрудники которых пытались доказать: Евросоюз — совершенно необходимая организация на современном этапе развития, а объединение куда лучше разобщенности и изоляционизма стран».

В течение последних пяти лет ежегодная программа школы прав человека длилась по пять месяцев. «Мы не ведем учета посещаемости, не ставим оценок, каждый ходит и делает ровно столько, сколько хочет, — отмечает директор Сахаровского центра. — У нас всегда приходит примерно 200 с лишним заявок на участие, и примерно 50–60 человек проходят всю программу школы. Мы не берем денег, не даем никакого документа, никаких бонусов, и такой уровень вовлеченности и мотивации нам представляется очень хорошим».

Вместе с тем эксперты отмечают, что европейская публичная дипломатия изначально была крайне фрагментированной. Она проводилась в жизнь секретариатом Совета ЕС и Еврокомиссией, и взаимодействие между ними не всегда было эффективным. Кроме того, речь по большей части шла об одностороннем влиянии на граждан без эффективной обратной связи.

Важным шагом стала разработка в 2002 году новой стратегии информационно-коммуникационной политики , ключевой целью которой было налаживание эффективного двустороннего взаимодействия с гражданами стран ЕС. Следующим этапом стало принятие в 2005 году разработанного Еврокомиссией Плана действий по улучшению коммуникаций в Европе. В нем говорилось, что «коммуникации — это больше, чем просто информация: речь идет об установлении отношений и начале диалога с европейскими гражданами о том, чтобы внимательно прислушиваться к ним, о соединении людей».

«Имеется в виду не только информирование граждан ЕС институтами Евросоюза, но и выражение людьми своего мнения, для того чтобы Еврокомиссия могла понимать их ощущения и причины озабоченности. Граждане Европы хотят, чтобы их голоса слышали, а их демократическое участие (в политической жизни — „Ъ“) должно иметь прямое отношение к формированию и реализации политики ЕС», — отмечалось в документе. Там было прописано, что Евросоюз должен ориентироваться на решение проблем через каналы, которые граждане той или иной страны ЕС предпочитают, и на языке, который они используют.

В нынешнем же виде принципы, задачи и стратегии публичной дипломатии Евросоюза были сформированы после подписания в 2007 году Лиссабонского договора. В частности, представительства Еврокомиссии в разных странах мира были переформатированы в представительства Евросоюза — что позволило им отныне представлять интересы всего сообщества, стремящегося «говорить одним голосом».

При этом публичная дипломатия постепенно расширяла свои границы. «Чем дальше, тем больше Евросоюз проводит свою публичную дипломатию на международной арене, выходя за рамки ЕС как такового», — говорит Татьяна Зонова, особо отмечая освещение таких тем, как борьба с терроризмом, нераспространение оружия массового уничтожения, проблемы устойчивого развития, изменение климата, а также вопросы демократии, свободы, прав человека.